Самим Асланом избран был ты царствовать!
В Кер-Паравале ждет тебя верховный трон,
Тот навсегда останется правителем для Нарнии
Кто хоть однажды был в ней королем!
Action #1. For Narnia and for Aslan!
Action #2. Хорошими делами прославиться нельзя...
Акция #3. Помощь рядом.. Для всех.
Акция #4. Судьба разделила их..
Акция #5. Magic people.

НЕСКОЛЬКО ВРЕМЕННЫХ ДОРОГ, НЕСКОЛЬКО МИРОВ,
ПЕРЕСЕКЛИСЬ В ПРОСТРАНСТВЕ, В ОДНОМ ГОРОДЕ,
ПОХОЖЕМ НА НАШУ РЕАЛЬНОСТЬ. ВРЕМЯ ОСТАНОВИЛО СВОЙ БЕГ.
НЕ УДИВЛЯЙСЯ НИЧЕМУ, ЧТО ЗДЕСЬ МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ.
ЭТОТ МИР ДЛЯ КАЖДОГО, ОН ЖДЕТ ТЕБЯ УЖЕ СЕЙЧАС,
ТОЛЬКО ВЫБЕРИ СВОЮ ДОРОГУ.

   Рейтинг NC-21   
Авторский мир

*Кликабельно

— No rules,Stefan.
Don't you remember?
N o r u l e s, а за то, чтобы уйти вторым.

Hollow

...our past is your future...



• картинка кликабельна •

Слышишь ли ты юной девушки плач?
Ее слезы любому урок...
Утречком ранним веселый палач
Выбьет стул у нее из-под ног.

Детский голосок доносится из заколоченного досками окна. Я вскидываю голову, пытаясь понять, кому взбрело на ум лезть на чердак полуразрушенного дома, где прогнили все балки и отовсюду торчат ржавые гвозди, о которых не ровен час пропороть руку.
Дети, что с них взять. Играют, где не попадя. Должен сказать, странные игры у местных ребятишек. Только вчера я смотрел, как они сжигают собственные игрушки во дворе, подвесив их на шнурках, словно висельников. Вот и теперь эта странная песня… Такой простой, несложный мотив… Но эта насмешка над чужим горем – разве этому их учат родители?
Я осторожно поднимаюсь по лестнице. Ступени скрипят у меня под ногами, и я стараюсь держаться как можно ближе к стене, чтобы дай бог не провалиться. В доме темно, свет пасмурного дня полосками пробивается сквозь щели, ложась на пол ровными блеклыми лоскутами. Пахнет плесенью и затхлостью, ободранные обои набухли от влаги: осенью, когда непрестанно идут дожди, пары солнечных деньков явно недостаточно, чтобы здесь все успело просохнуть.
А вот и та, по чьей вине я оказался в этом жутком месте. Сидит на полу, подобрав под себя ноги, любовно обматывает марлей куклу, что держит в руках.
– Ты что делаешь? – Я останавливаюсь в нескольких шагах от нее, девочка перестает петь и с непониманием смотрит на меня. – Здесь нельзя находиться, вот-вот все рухнет!
– Вот именно. – От спокойствия в ее голосе меня бросает в дрожь. Она говорит со мной, и вместе с тем не перестает обматывать куклу; я, как под гипнозом, не могу оторвать глаз от ее пальцев. – Взрослым тут нельзя находиться, они слишком тяжелые.
– Ну все. Хватит. Давай руку, пойдем отсюда.
– Нет. Я с Вами никуда не пойду. – Маленькая незнакомка улыбается, ее кукла уже стала похожа на кокон.
– Почему?
– Я же сказала. Вы слишком тяжелый. И Вы… мертвый. Я никуда не пойду с мертвецом.
В горле у меня пересыхает. Девочка видит мое замешательство, ее губы расползаются в издевательской улыбке.
Сердце екает за мгновенье до того, как по всему дому раздается режущий слух треск. Секунда, и я чувствую, как прогибаются подо мной доски. Что-то ломается, лопается, дымит – пустота под ногами, резкая боль пронизывает все тело. Последнее, что я слышу, прежде чем на меня падает груда осколков – ее заливистый детский смех.